Если вы, уважаемые читатели, думаете, что речь пойдёт о динозаврах и прочих диплодоках, то вы ошибаетесь. Эта статья – не о съёмке палеонтологических останков, а о проникновении в мир Ящера, бога подводного и подземного царств северных славян и финно-угорских племён. Я не случайно упомянул Ящера, а не Аида или какого другого подземного бога. Речь пойдёт не о Мамонтовых пещерах Мексики и не о пещерах Кара-Дага в Крыму. Впрочем, хватит перечислять то, о чём я писать не собираюсь...
В XIV веке началось строительство каменного Московского Кремля. Потребовалось большое количество строительного материала. Наиболее дешевым и доступным был известняк, или, как говорили в старину, белый камень, который добывался в окрестностях города. Выходы известняка находились к югу от Москвы. Примерно к этому же времени можно отнести начало разработки белого камня по берегам реки Пахры в деревнях Киселиха, Сьяново, Константинове. Добыча велась, как сказали бы сейчас, закрытым способом. Зимой добытый камень свозили в Москву на санях, а летом могли на лодках сплавлять по Пахре и до Москвы-реки. Со временем промысел прекратился и шахты пришли в упадок.
Долгое время штреки, через которые извлекался камень, зияли чёрными арками, заросшими по краям бурьяном. Иногда туда заходил пасшийся в округе скот и, заблудившись в галерее ходов, не мог найти дорогу обратно. И по сей день в системе (см. "Словарь "тёмных" слов в конце статьи. – Прим. ред.) можно найти то козлиный череп, то остатки скелета. Постепенно разработки начали превращаться в пещеры. Вешние воды делали своё дело. Своды обваливались, штреки становились ниже и уже, переходы между штреками превращались в шкурники.
Живя в Москве и занимаясь подводной и экспедиционной съёмкой, я не мог упустить возможности побывать в подмосковных пещерах. И я убедился, что, несмотря на искусственность происхождения и незначительную закарстовку, мир этих пещер по-своему интересен и уникален. Вылазка в подмосковные пещеры – не просто загородная прогулка. Там фотограф сталкивается с теми же трудностями, что и в "больших" пещерах. Это и полное отсутствие света, и грязь, и пыль, и необходимость защищать аппаратуру от ударов.
Фирменные кофры и фоторюкзаки для этой цели не подходят. Они предназначены для ношения, а не для таскания их за собой по камням. После первого же похода под землю такой кофр навсегда потеряет свой первоначальный внешний вид. Жёсткие герметичные кофры обеспечат вам необходимую защиту техники, но все-таки чемодан никогда не был походной вещью. Я самостоятельно изготовил подземный кофр из "прогулочного" рюкзака объёмом около 10-15 л, укрепив дно и стенки вставками из пенки. Из пенки были вырезаны и перегородки, удерживающие аппаратуру внутри рюкзака. Компоновку подземного кофра лучше производить таким образом, чтобы фотокамера располагалась посередине: это позволит уберечь ее от прямых ударов через стенки. Такой кофр удобно нести за спиной или просто волочить за собой по шкурнику, не опасаясь повредить аппаратуру. Открывающаяся задняя стенка обеспечивает удобный доступ к аппаратуре, а молния достаточно хорошо защищает её от грязи. Ткань, из которой изготовлен рюкзак, обязательно должна быть пропитана водоотталкивающим составом. Рюкзак должен иметь минимальное количество пряжек и не иметь вообще выпирающих наружных карманов, поскольку всё это неизбежно будет цепляться за острые выступы камней (если сразу не оторвётся) и существенно осложнит вам жизнь.
Чтобы сохранить руки в относительной чистоте, во время хождения по пещерам пользуются перчатками. Перед съёмкой достаточно будет просто снять перчатки и чистыми руками взяться за аппаратуру. Лучше всего для этой цели подходят кожаные строительные перчатки. Можно использовать и трикотажные хозяйственные, но они промокают и их неудобно стягивать.
Единственным светом под землёй является тот, который вы возьмёте с собой. Использование нескольких вспышек позволит создать более объёмное изображение, высветить все углы грота или перспективу штрека. При съёмке людей вспышку лучше отнести от камеры, а на вторую вспышку можно надеть цветной фильтр и подсветить тени. Процедура постановки света не слишком сильно напрягает снимаемого, поскольку всё равно нужно время на то, чтобы достать фототехнику из кофра (хождение с камерой в руках, по крайней мере по штрекам подмосковных пещер, может закончиться потерей камеры). Для оперативности лучше работать с ассистентом, который поможет быстро расставить свет, найти интересный объект для съёмки и послужит "живым штативом". Да и вообще хорошо иметь в группе ещё кого-то, кто понимает необходимость и сложность подземной съёмки, т.е. единомышленника.
Съёмку под землёй сложно отнести к репортажной, оперативность весьма относительна.
…Я вошел в систему последним и сидел отдыхал. Хочу заметить, что вход в систему – это процесс. Во-первых, вы из привычного мира попадаете в замкнутое, я бы даже сказал тесное, пространство. Вход во многие подмосковные пещеры -это узкий многометровый лаз, который нужно преодолеть, волоча за собой транс с вещами и едой (не забудьте, что у вас ещё и фотоаппаратура). Мы с Ларисой (Лариса Авдошина – мой ассистент и помощник, все кадры в подмосковных пещерах сделаны с её помощью) распределили груз следующим образом: я тащил транс с одеждой и едой, а ей доверил рюкзак с аппаратурой.
Во-вторых, вы попадаете в мир, лишённый света. Психологически легче входить в систему ночью, из темноты в темноту, а хуже всего – в сумерки. Первые метры по проходу вы ползёте при некоем "полусвете". Свет с поверхности ничего уже не освещает, но в то же время не даёт глазу адаптироваться к свету фонаря. Так вот, только я присел перевести дух после входа в систему, как ко мне подошла Лариса, которая вошла раньше меня, и сказала, что нашла летучую мышь (кстати, о пользе ассистента) и что пока все отдыхают, надо успеть её сфотографировать. Мышь висела на своде и, похоже, спала. Аппаратура была подготовлена очень быстро.
Объект съёмки необходимо освещать не только в момент экспонирования, но и во время наводки на резкость и кадрирования. Первоначально я наводил резкость при свете обычного налобного фонаря. Но если вспышка закреплена на камере с помощью "горячего башмака", то при вертикальной компоновке кадра налобник загораживается аппаратурой. Во избежание этого налобник был превращён в "накамерник". Были снята резинка, с помощью которой фонарь крепился к голове, и привернут "горячий башмак" от старой вспышки. Теперь фонарь мог быть укреплён в полозках камеры, а для крепления вспышки использовался кронштейн от популярной вспышки ФИЛ-106, к которому была привёрнута колодка, куда и вставлялась вспышка. Синхронизация осуществлялась посредством кабеля. В данном случае вспышка Vivitar 283 была подключена к длинному синхрокабелю и находилась в руках у моей помощницы. Сделали несколько кадров спящей мыши. Наши товарищи тоже подошли посмотреть на мышь. Спящее животное сняли со свода и расправили ему крылья. Чей-то фонарик осветил мышь сзади, и мы решили сделать кадр при контровом свете. Лариса направила вспышку на мышь сзади (ещё раз о пользе ассистента), после чего был сделан ещё один снимок.
"Просто осматривать" пещеры и "снимать" пещеры – две разные вещи. Ваши товарищи должны понимать, что с ними идёт фотограф, что съёмка грота или штрека -это процесс, для которого может потребоваться много времени. Я благодарен моим друзьям-спелеологам, которые не только старались показать мне наиболее интересные места подмосковных систем, но и терпеливо ждали окончания съёмки. В подземной системе существует свой микроклимат: температура круглый год держится на уровне +8°С при довольно высокой влажности. Пока двигаешься, ходишь по системе, всё хорошо. Тепло, и даже жарко. Но стоит остановиться и сесть на камни, как начинаешь мёрзнуть. Необходимо сознавать, что в то время, когда ты с увлечением занимаешься съёмкой, твои товарищи скучают и начинают потихоньку замерзать. Иногда, чтобы не напрягать других, мы с Ларисой оставались снимать заинтересовавший нас грот, а спутники шли дальше и забирали нас на обратном пути. Разумеется, это допустимо только в хорошо изученных системах и при правильном использовании маркировки маршрута.
Я уже говорил о том, что, используя только одну вспышку, укреплённую на камере, сложно высветить весь объём грота. Дополнительные вспышки помогут исправить положение. Размещая их, приходится следить за тем, чтобы сами вспышки не попали в кадр. Для этого приходится устанавливать их за камнями. Синхронизация осуществляется с помощью светосинхронизаторов. Отражающая способность сводов мала, поэтому необходимо, чтобы на светосинхронизаторы попадал прямой свет от запускающей вспышки. Опыт показывает, что светосинхронизаторы лучше не укреплять непосредственно на вспышках, а подсоединять через синхрокабели длиной 1—2 м- Это позволит разместить дополнительные вспышки вне зависимости от расположения запускающей. Лучше всего использовать светосинхронизаторы типа Unomat V450. Они имеют небольшие размеры и присоединяются к вспышке через синхрокабель, а не через "горячий башмак".
Наибольший интерес для съёмки представляют гроты со свежими следами обвалов верхних пластов пород и уходящие вверх закарстовки. Подмосковные пещеры посещаются давно, и своды их покрылись копотью от свечек, примусов и карбидных ламп. Обвалы открывают взору узоры, веками скрытые в толще известняка. Многое зависит от силы воображения зрителя. Для кого-то это просто сплетение линий, кто-то может разглядеть фигурки сказочных зверей. Поверхность камня имеет не только оригинальный рисунок, но и фактуру. Используя различное освещение, фронтальное либо скользящее, можно сделать два различных снимка одного и того же участка стены. У компактных вспышек, используемых при съёмке, нет ламп-пилотов, поэтому постановка света является процессом, конечный результат которого до конца не известен. Отчасти можно понять характер освещения, смоделировав его ручным фонариком, но в основном всё решает чутьё. Придать большую выразительность, а иногда и новый смысл снимку может применение цветных фильтров. Измените цвет освещения, и белый известняк откроет скрытую в нём жизнь. Может быть, вам удастся заглянуть в душу камня.
Рассказ о съёмке в мире Ящера будет неполным, если ограничиться только рукотворными пещерами. По новгородской земле к Ильмень-озеру несёт свои воды река Мета. Недалеко от города Опеченский Посад из крутого левого берега вырывается поток и каскадами устремляется в реку. Это выход реки Панеретка. Подземной реки. В 5 км от Меты Панеретка уходит под землю и дальше пробивает себе путь в толще известковых пород. Она давно известна спелеологам. Перед преодолением серьёзных сифонов сюда приезжают потренироваться. Но тем не менее каждое прохождение реки можно считать первым. Меняются времена года, зимние морозы сменяются весенними паводками. Русло подземной реки живёт своей жизнью.
Выход Панеретки представляет собой своеобразную подземную дельту. В толще берега русло разделяется на два рукава. Кроме того, на протяжении примерно 50 м вдоль берега вода струится между слоями известняка. Основной выход представляет собой грот высотой примерно 70 см и шириной около 2 м. Пройдя по нему 3 м в глубь берега, попадаешь в зал, в котором сходятся (вернее, из которого вытекают) оба потока. Дальше против течения стены постепенно сужаются, уровень воды поднимается, воздуха остаётся лишь тонкая прослойка под потолком. Дальнейший путь возможен только с аквалангом. Наши предшественники находили дорогу туда, где узкий проход превращается в пещеру, по дну которой течёт подземная река. Именно этот проход мы и хотели найти. Система реки Панеретка имеет много ходов и ответвлений, т.е. не является линейной. Вода может пробить тоннель в массиве известняка, дойти до трещины и уйти в неё. Проходить такую систему можно только на страховочном конце. Особенно опасно возвращаться, доверившись течению. Может затянуть в тупиковый проход, где вы не сможете развернуться, а ползти задом против течения практически невозможно.
Прохождение подобной системы – не самое простое занятие на свете. Температура воды +4°С, сильное течение, практическое полное отсутствие видимости (вода прозрачна, но идущий впереди поднимает песок и муть, и на этом прозрачность кончается). Фонарик высвечивает лишь жёлтую мглу и служит скорее для создания уюта, чем для ориентировки. Ходы узкие: около 0,5 м в высоту и до 1,5 м в ширину, поэтому баллоны с воздухом приходится толкать впереди себя. Ни о какой съёмке во время прохождения речи не идёт. Сначала нужно найти путь, провесить верёвку.
Проверяем снаряжение, облекаемся в гидрокостюмы. Поверх гидры надевается комбинезон, чтобы не порвать резину о камни. Все готово, и мы входим в пещеру. "Входим" – понятие условное, правильнее было бы сказать "вползаем", но звучит некрасиво. Проход широкий, и уровень воды невысок. Баллоны тащим за собой, маски висят на шее. На всякий случай беру с собой бокс с фотоаппаратом. Доходим до места, где русло разделяется на два прохода. Ход сужается. Дальше нужно идти на аппарате. У потолка есть прослойка воздуха толщиной около 10 см, но она постепенно уменьшится до 1 см, а потом будет семиметровый участок только воды, текущей навстречу. Делаю несколько кадров и откладываю бокс. Моя задача – страховать тех, кто пойдёт обследовать систему. Мы надеемся найти дорогу туда, где узкое русло превращается в пещеру, по дну которой течёт река. А если удастся, то дойти до того места, где Панеретка уходит под землю. Это мечты. Мы знаем, что такой проход есть, но… Система живёт своей жизнью, и каждое прохождение можно считать первым. Единственное, что мы смогли найти, так это чью-то старую верёвку, уходящую под завал. Похоже, прохода больше нет. Копать завал не было ни физических, ни душевных сил.
Фото автора.
В подобных ситуациях фотографу морально легче, чем остальным членам группы. Для спелеолога результатом является прохождение системы, нахождение новых ходов и гротов. Для фотографа же результат – получение удачных кадров. Под землёй я сделал несколько кадров, и нам не удалось полностью обследовать систему. Но на следующий день я решил полностью обследовать каскад, по которому Панеретка сбегала в Мету. Утром я облачился в гидрокостюм, взял фототехнику и спустился к реке. Когда я вошёл в поток и стал искать интересную точку съёмки, то вдруг понял, что мне нравится вот так сидеть посреди бурлящей воды. Ещё вчера, снимая снаружи выход Панеретки, я прыгал с камня на камень, боясь оступиться и промокнуть, а сейчас этот страх исчез. Благодаря гидрокостюму, я спокойно сидел в четырехградусной воде, ощущая на себе упругие струи. Я чувствую себя частью реки. Мне удалось открыть маленькую тайну Панеретки: под одним из карнизов оказалась ниша, в которой мог поместиться человек. Я забрался туда и изнутри смог наблюдать за струящимися потоками воды. Использование двух вспышек и цветных фильтров позволило на снимке подкрасить струи. В принципе эту съёмку можно рассматривать как подводную. Обычные способы защиты фототехники от сильного дождя только создадут неудобства и не смогут гарантированно защитить аппаратуру. Теоретически можно было бы войти в пещеру с камерой, помещённой в брызгозащитный чехол, держа её над водой, но на практике… одно неловкое движение, и аппаратура в воде. Использование техники для подводных съёмок избавит вас от боязни потерять аппаратуру и предоставит известный творческий простор. Появится возможность сделать снимок "в полводы", осветить человека вспышкой из-под воды, сделать кадр изнутри потока. Кроме того, бокс защитит камеру от ударов. От удара задняя крышка может слегка сместиться и нарушить герметизацию. Конечно, приходится ползать с довольно громоздкой конструкцией в руках, да и вес конструкции, незаметный в воде, даёт о себе знать. Но, как говорится, за всё надо платить.
Несколько слов об аппаратуре. Условия съёмки под землёй экстремальны, поэтому необходима максимально надёжная камера. Лично я применял и применяю Nikon FM2 с объективом Soligor 28-70 мм f/3,9-5,6 macro. К недостаткам этого объектива можно отнести недостаточную светосилу и небольшой угол поворота фокусировочного кольца (90° с учетом макрорежима), что затрудняет наводку на резкость.
Кроме того, в условиях большой влажности и в непосредственной близости от воды я использовал камеру Зенит-12ХР с объективом Flektogon 20 мм и вспышкой Metz 20B-5 в боксе. В качестве второй вспышки применялась (разумеется, тоже помещённая в бокс) вспышка Vivitar 283. На ней устанавливался светосинхронизатор (внутри бокса). Чтобы вторую вспышку не унесло течением, к ней прикреплялись два свинцовых груза, по килограмму каждый. Использовались цветные фильтры сферической формы.
P.S. Я умышленно не упомянул ни точного местоположения подмосковных систем, ни того, как можно добраться до Панеретки. Спелеологи знают эти места. Что же касается остальных… Если вас заинтересовал подземный мир, ищите тех, кто ходит под землю, и с их помощью открывайте для себя мир Ящера.
Словарь "тёмных" слов
Аппарат – аппарат для дыхания на сжатом воздухе (подводное)
Баллоны – баллоны со сжатым воздухом
Бокс – герметичный кожух для фотоаппарата (см. ФМ №1-2'99)
Гидра – гидрокостюм
Закарстовка – полости в породе, возникшие в результате действия воды, а также процесс их образования
Пенка – туристический коврик из вспененного полиуретана (в походах на нём спят)
Пройти – по подземным системам (пещерам) ходят, даже если по ним ползут (корабли и моряки тоже ходят, а не плавают)
Система – система пещер и гротов, а не операционная система компьютера, как могли подумать некоторые
Сифон – участок обводнённой части пещеры, где потолок опускается ниже уровня воды
Страховочный конец – водолазный термин, означающий верёвку, один конец которой привязан к погружающемуся, в данном случае идущему по системе, а другой конец которой находится в руках у страхующего
Транс – транспортный мешок, имеющий цилиндрическую форму и одну лямку (ею же обычно и завязывается горловина), диаметром примерно 25-30 см. Часто лямка пришивается и к днищу транса. В этом случае в особо узких местах можно волочить за собой транс, продев ногу в эту лямку
Шкурник – узкий лаз, проползая сквозь который, можно ободрать кожу (другое название шкуродёр)
Алексей БОБКОВ, член Центра подводных фотографов России
Журнал "Фотомагазин" № 12 (43) за 1999 г.