Андрей Самарцев "В поисках мышей и динозавров"
(газета "Cамарское обозрение" №30)

На этой неделе из Самары в Оренбургскую область отправилась международная экспедиция, в составе которой спелеологи Москвы, Одессы и Самары. Корреспондент "СО" принял участие в начальной стадии экспедиции – исследованиях заброшенных самарских штолен в горе Верблюд на территории Национального парка "Самарская лука"

Возможна сенсация

Конечная цель экспедиции – исследования древних рудников в районе реки Каргалки. Это одно из мест, где впервые в Евразии стали добывать медь. По имеющимся сведениям, в Каргалах находятся шахты, в которых медь добывали еще в эпоху ранней бронзы (примерно 12 век до н.э.). Судя по тому, что бронзовые изделия, изготовленные с применением каргалинской меди, археологи находят от Китая до Франции, разработки велись с большим размахом. В XVIII веке эти же рудники разрабатывались известными уральскими горнопромышленниками Демидовым, Мясниковым, Пашковым.
В свое время исследованиями Каргалинских шахт занимался известный писатель-фантаст Иван Ефремов, который по образованию был палеонтологом. Сведения, полученные им в Каргалах, легли в основу сборника "Рассказы старого горняка". По описаниям Ивана Ефремова, Каргалинские рудники – интересное место для исследователей. Там частенько находили кости динозавров, а еще чаще – окаменевшие остатки древних деревьев.

Решение организовать экспедицию в Каргалы было принято в сентябре 1998 года в Одессе на симпозиуме секции искусственных полостей Всемирного союза спелеологов. Ответственность за организацию экспедиции была возложена на Самарскую спелеокомиссию, которую на симпозиуме представлял Николай Пудовкин. Хотя экспедиция и называется международной, из иностранцев в ней пока только одесситы. Но в следующем году ожидается приезд французских, польских и бельгийских специалистов. Украинскую группу возглавляет широко известный среди спелеологов руководитель одесской спелеоассоциации Игорь Грек, еще в 70-е годы прославившийся своими исследованиями одесских катакомб.

По словам многих участников экспедиции, они не возлагают очень больших надежд на то, что именно в этом году удастся отыскать древнейшие рудники. Как объяснил Николай Пудовкин, древние шахты могли обвалиться, могут оказаться засыпанными и входы в них, так что на разведку и расчистку ходов сил одной экспедиции может не хватить. Но в случае удачи возможны сенсационные находки.

Самара - спальня бэтменов

Первые дни экспедиции ее участники провели в окрестностях Самары, где занимались исследованиями заброшенных штолен в горе Верблюд, что недалеко от Ширяева. В это время их и сопровождал автор статьи, который с удивлением узнал, что эти штольни – не просто замусоренные вездесущими туристами пещеры, а уникальный объект научных исследований.
Штольни, по рассказам спелеологов, разрабатывались еще до революции. В них добывали камень, из которого делали ступени, бордюры, фундаменты домов в старой Самаре. Рассказ об этих штольнях заинтересовал многих участников упомянутого симпозиума. Действительно, они довольно необычны: просторные ходы, большие комнаты, отчего зимой здесь довольно холодно, тогда как в других пещерах температура воздуха почти не отличается от летней. Особенности микроклимата привлекли в штольни летучих мышей не только из близлежащих окрестностей, но и из соседних регионов. Мало того, благодаря штольням около Самары стали зимовать несвойственные нашему региону виды, например, северный кожанок, который живет в тундре.

Для того, чтобы мыши хорошо "выспались" зимой, им нужно попасть в довольно холодное закрытое место. Самарские горняки, сами того не подозревая, оставили после себя помещение, которое как нельзя лучше подошло летучим мышам для отдыха, и сегодня наши штольни являются едва ли не самым крупным зимовьем рукокрылых в Европе.

Спевались на верблюде

Сами по себе летучие мыши вряд ли привлекли бы внимание спелеологов. Им была интересна возможность попрактиковаться в совместной работе и обменяться опытом. К примеру, одесситы делились на Верблюде своими приемами топосъемки, то есть составления карт.

Карты штолен горы Верблюд до сегодняшнего дня не было. То ли потерялась, то ли никогда и не существовала. Откровенно говоря, об этом никто и не жалел, пока в заповеднике не появился главный специалист по млекопитающим г-н Вехник – страстный исследователь жизни летучих мышей. Ему карты штолен очень нужны, и именно он попросил ССК провести топосъемку. В ответ на любезность работники заповедника обещали спелеологам рассказывать о местонахождении других неисследованных пещер. Финансировать топосъемку заповедник, понятное дело, не в состоянии.
Об этой истории мы говорили с Николаем Пудовкиным уже на закате по дороге в лагерь. Вечер прошел в подготовке к завтрашним работам, а за ужином украинцы угощали нас одесским коньяком, весьма неплохим. Потом была водка "Родник" и песни под гитару. Естественно, гости расспрашивали о трагедии в Сокских пещерах.

Оказалось, некоторые из них были на месте трагедии во время спасательных работ и даже участвовали в них. По их мнению, восстановить точную картину происшествия сегодня довольно сложно. Однако самарские спелеологи уверены, что в день трагедии – 1 мая - в штольнях были не только погибшие, а значит, есть свидетели происшествия, но их почему-то никто не ищет. Записи о посетителях подземелий должны были остаться в журнале, который постоянно находился у входа в штольни, но журнал этот изъят то ли милицией, то ли МЧС. А когда спелеологи стали настаивать на том, что дым в штольнях – это вовсе никакая не случайность, а следствие умышленного поджога, автору стало как-то не по себе. Если это правда, то речь должна идти уже не о несчастном случае. Конечно, не зная всех подробностей, нельзя судить о происшедшем. Впрочем, похоже, что никто и не собирается вникать в подробности. Гораздо проще засыпать входы в штольни. Нет входа – нет проблемы.

Тихая жуть подземелий

Непривычному человеку после первого взгляда на входы в штольни становится страшновато. Это несколько просторных черных "ворот" высотой метра четыре, ведущих в подземелье, из которого даже в жару довольно сильно тянет холодом. Бывалые спелеологи, правда, на жутковатый вид штолен уже не обращают внимания. Мало того, наш лагерь был разбит прямо у входа в подземелье: прохладнее, да и комаров холод отпугивает.

Первый поход автора в штольни состоялся почти сразу после приезда в лагерь во время установки термометра в одном из подземных коридоров. Несмотря на жаркое лето, внутри было всего 6 градусов тепла. Передвигаться можно было только с фонариком, потому что пол усеян крупными осколками камней. Из всей живности в штольнях – сверчки да летучие мыши. Автору, естественно, не терпелось найти место ночевки летучих мышей, но этого так и не удалось сделать, хотя мыши частенько пролетали перед самым носом. Как объяснили спелеологи, застать спящих летучих мышей в штольнях летом практически невозможно, так как в теплый сезон они устраиваются отдыхать на окрестных деревьях. Правда, одну из крылатых тварей все же удалось сфотографировать "в упор", но, к сожалению, только потому, что мышка оказалась дохлой.

Несмотря на жутковатую тишину и темноту, в штольнях не чувствуешь себя полностью оторванным от цивилизации: то и дело среди камней встречаешь пустые консервные банки, бутылки и даже гигиенические прокладки. Но и как дома себя не почувствуешь. В этом автор убедился на следующий день во время топосъемки. Решившись в одиночку добраться по штольням от одной группы спелеологов до другой, он в полной мере ощутил все "прелести" пещерной жизни. Гробовая тишина, в которой иногда раздавались звуки капающей с потолка воды, минут за десять навела на дилетанта такую жуть, что тот, стиснув зубы и сжав покрепче фонарик, оставил свою затею и быстрым шагом припустил к выходу. Солнце, трава и березы показались раем.

Что возьмешь со спелеолога?

Топосъемка, процесс которой представлялся автору сложной загадкой, на практике оказалась довольно утомительным и однообразным занятием. При помощи измерительного шнура и компаса спелеологи определяли направление и протяженность коридоров, затем наносили их на миллиметровку. Несмотря на кажущуюся простоту, дело это не такое уж и легкое: периодически возникали нестыковки между различными участками карты, так что исследователям приходилось прерываться на обсуждение возможных ошибок. После обеда Игорь Грек даже решил проверить разметку на своем шнуре.

Перед следующим походом в штольни мы поговорили с мэтром о том, что за люди спелеологи и какая от них может быть польза.
– Самарская спелеокомиссия – это общественная, а потому довольно бедная организация. Как обстоят дела с финансированием ваших исследований?
– Одесская спелеоассоциация – тоже общественная организация. Для меня исследования – это хобби, а работаю я в агентстве по торговле недвижимостью. Что касается финансирования наших исследований, то они ведутся при поддержке спонсоров. Многие из тех, кто когда-то занимался спелеологией и пользовался нашей поддержкой, стали директорами фирм и готовы поддерживать нашу ассоциацию. Например, сейчас нас профинансировало агентство по торговле недвижимостью "Омега".
– Как у одесской спелеоассоциации сложились отношения с властями?
– Я сторонник того, чтобы находить взаимные интересы. Мы помогаем, например, одесским музеям изучать места боевых действий времен Второй мировой войны, выполняем промышленные заказы, наши ребята работают в МЧС, горной инспекции.
– Почему, по-вашему, в нашей стране спелеология так плохо поддерживается государством?
– А что с нас возьмешь? Чистая спелеология практически не имеет приложения. Результаты наших исследований интересны разве что геологам или минерологам. Мы же не занимаемся поиском нефти или залежей полезных ископаемых. Заработать можно разве что на экскурсиях в пещеры, но пока этот бизнес плохо развит.
– А спасательные работы?
– Я считаю, что они должны проводиться профессиональными спасателями.
– Но у них зачастую нет даже карты пещер, как это было, например, во время происшествия у нас в Сокских штольнях...
– МЧС гораздо проще заниматься поисками вслепую, чем платить нам за карты. В Одессе этот вопрос тоже встает довольно часто. Город большой, многие районы стоят на катакомбах. Мы не раз предлагали сделать полную карту одесских подземелий, но городу эта работа кажется слишком дорогостоящей и нерентабельной. Чтобы не платить сразу за все, нам заказывают карты небольших участков, да и то только тогда, когда уже сталкиваются с проблемами. Например, хотят построить новый дом, но не знают, что находится под предполагаемым фундаментом.
– После Сокской трагедии в Самаре высказывались мысли о том, что здесь пока не хватает культуры походов в подземелья, поэтому и входы в них засыпали от греха подальше...
– Не думаю, что проблема в уровне культуры. Проблемы, подобные вашим, возникают везде. Сейчас одесские катакомбы не охраняются ни милицией, ни военными. Любой желающий может туда проникнуть, но такое положение дел устраивает далеко не всех, поэтому периодически нужно прикладывать усилия для того, чтобы власти не пытались перекрыть доступ в подземелья.