Прежде чем предложить вниманию читателей эту документальную повесть, автор просит обратить внимание на следующие, не потерявшие актуальности, аспекты:
1. Далеко не вся информация, доступная пишущему эти строки, разрешена к публикации в открытой печати из-за своей секретности: не мнимой, а действительной.
2. Фамилии некоторых действующих лиц будут заменены инициалами как из-за п. 1, так и данного автором слова.
3. Гарантируется точность изложения фактов, но оценки событий могут оказаться ошибочными. Время покажет...
4. Истории уже больше двух лет. Но факты упрямо твердят: продолжение последует!..
Мой первый старшина любил свои многочисленные истории из богатой армейской биографии начинать словами: «Вот, сижу я спокойно, никого не трогаю, и тут... »
Начало было универсальным и зачастую истинным: ему просто лень было кого-то за что-то трогать. Сидел в своей каптерке, считал полотенца или портянки и действительно никого не трогал. И тут все начиналось. Мы посмеивались (осторожно), выслушивали (вежливо), восхищались и набирались опыта (искренне). Знал бы незабвенный Сан Саныч, он же «Деда», что один из его бойцов в свое время так же начнет рассказ...
11 сентября 1990 года
14.20. (Среднеевропейское время).
ИСТРЕБИТЕЛЬ Р-15 Бельгийских королевских ВВС в районе Остенде зафиксировал неизвестную цель на высоте 9400 метров. Наземные станции слежения подтвердили фиксацию цели и помогли пилоту истребителя выйти на ближнюю дистанцию – по ракурсу движения с задней верхней полусферы. На автоматические запросы системы опознавания «свой-чужой» цель не реагировала. При сближении на дистанцию около 4 километров цель в считанные секунды увеличила скорость до числа М2 и исчезла с экранов локаторов. Дальнейший поиск, в том числе и звеном поднятых по тревоге перехватчиков, успеха не принес.
21.40. (Среднеевропейское время).
СИГНАЛ тревоги вновь поднял в воздух дежурные звенья истребителей. Наученные опытом, самолеты королевских ВВС атаковали неизвестную цель с трех направлений. Словно насмехаясь над ними, объект почти отвесно нырнул к земле, погасив скорость (где и был детально зафиксирован случайными свидетелями). Затем столь же резко ушел вертикально вверх, набирая колоссальную скорость. При его маневрах создавалось впечатление, что законы инерции на объект не распространяются...
Истребители потеряли цель через три минуты после первой фиксации бортовыми РЛС. Наземные станции, в том числе объединенной системы НАТО, «продержались» чуть дольше – пять с половиной минут...
13 сентября 1990 года.
17. 05. (Время местное).
... ИТАК, сижу я спокойно, никого не трогаю. На столе – ручка, блокнот с записями из последней командировки в Н-ский гарнизон, рядом строгий редакционный план: твори, капитан! Вовремя, качественно и в положенном объеме...
Творю спокойно, никого не трогаю. Голос Виктора Тимофеевича из секретариата (кабинет – напротив):
– Дима! Тебя к телефону!
– Господи, опять... Шедевр создать не дадут...
– Дим, ты?
– Я.
– Это Юра.
– Здравия желаю, Юрий Сергеевич!
ЗНАКОМЬТЕСЬ:
С., Юрий Сергеевич. Старший офицер. Бывший заместитель начальника особого отдела КГБ СССР в Н-ском гарнизоне, где мы совместно проходили службу в течение трех лет. Я – в редакции, он – в особом отделе. Дружили семьями, собирали грибы, ходили на рыбалку.
Профессионал высокого класса. Дважды орденоносец. Прошел Афганистан. Аналитик, обладающий неординарным и достаточно независимым мышлением. Прессу не любит (профессионально). Позвонил «по старой дружбе».
– Брось официоз, старик. Есть интересная ннформушка.
– Сейчас запишу, Юрий Сергеевич.
– Нет, писать ты пока ничего не будешь. Доложи по команде своим боссам. В семь утра я забираю тебя на машине и выезжаем в одну часть. Там кое-что веселое приключилось. Цени, старик, – ты узнаешь первый, и, наверное, один.
– Юрий Сергеевич, вы же сейчас в гражданскую систему вроде перешли... Причем тут воинская часть?
– Я же тебя учил – не трепись по открытой связи! Короче, я звоню через десять минут, докладываешь о готовности выехать. Уловил?
– Так точно...
* * *
ПОДПОЛКОВНИК С. шутил редко. К тому же без объяснений сорвать с работы офицера, да еще из другого ведомства – дело неординарное. Знает чего требует – иначе не звонил бы. Один раз такое уже было – через посыльного, ночью. Когда два семилетних пацана предложили коменданту Н-ского гарнизона за пачку жвачек... два гранатомета. Прессе там делать было нечего, но уроки той ночи – с толкотней в машине, погоней, шас-таньем по дворам и обыском сараев – пригодятся на много лет вперед. Ему можно верить. И нужно. Профессионал!
17.18. (Время местное).
– ИДИ. – Тимофеич хмур: не дают работать. – Опять зовут к телефону.
– Юрий Сергеевич?
– Готово?
– Так точно. Михаил Иванович дал добро, завтра еду с вами. Но чтоб материал был печатным, иначе боссы мне шею свернут...
– Это уж ваша забота. Мое дело – показать. Короче, Дим: в семь часов, как штык, на перекрестке.
– Понял, выполняю.
14 сентября 1990 года.
07.40. (Время местное).
«УАЗик» резво выскочил по кольцевой развязке за город и помчался по шоссе. Самару и ее окрестности (тем более в этом направлении) я два года назад практически не знал. Везут себе и везут – надо будет, разберемся, куда приехали.
На все вопросы Юрий Сергеевич отшучивался, и вскоре разговор перешел на другие темы. Лишь у самого КПП части, доставая заготовленные пропуска, он вскользь поинтересовался:
– Ты летающими тарелками когда-нибудь занимался?
– Глупостями заниматься некогда.
– Ну-ну...
08. 20. (Время местное).
ДЕЖУРНЫЙ по КПП «зацепился» за отсутствие номера на моем журналистском удостоверении. Потратив еще минут десять на телефонные переговоры с дежурным по части и выписку какого-то дополнительного пропуска, оказались па территории. Часть как часть – казармы, столовая, размеченный линиями строевой плац. Встретил нас у штаба высокий, худой офицер в камуфлированной полевой форме.
– Подполковник Головейко, командир части.
Представились, познакомились. И уже на его, командирском «УАЗике», поехали к объектам части.
ЗНАКОМЬТЕСЬ:
ПОДПОЛКОВНИК Головейко Юрий Антонович. Кадровый офицер. Начинал службу еще на «дедушках» советской радиолокации. Освоил десятки новейших модификаций, часто сам садится к экранам. Классная квалификация: «Мастер». Опыт работы на системах обнаружения и слежения – свыше 20 лет.
16. 00. (Время местное).
ЕЩЕ раз перелистываю блокнот с записями и рисунками. Состояние легкого обалдения от всего увиденного и услышанного.
Пожимаем руки гостеприимным хозяевам, обещаем обязательно подъехать во время работы комиссии.
Подполковник Головейко наклоняется к дверке машины:
– Слышь, капитан, ты только про часть не пиши. Вообще ничего не называй – ну, сам понимаешь.
– Все будет нормально, у нас цензоры толковые.
– Ну, ладно. Хотя... Не напечатают это все равно. Так что не смущайся, если обещанную газету привезти не сможешь.
17. 20. (Время местное).
– ЧТОБЫ к утру все было готово. Надо ведь еще набрать, вычитать: газету задерживать нельзя.
– Я понимаю. Рисунок сделать не успеем?
– Вряд ли. Ты пиши давай. И побыстрее. Кстати, не комментируй лишнего – тема модная, но лучше только факты.
– Будет сделано.
21. 30. (Время местное).
ПОСЛЕДНИЙ лист вышел из пишущей машинки. Жаль, что дали только одну полосу малого формата: не все факты вместились в текст. Ну ладно, если понравится – вернемся. Дело неординарное! Главное, что «добро» на публикацию есть, – как обещал мужикам в части, так сделал.
15 СЕНТЯБРЯ 1990 ГОДА.
11. 00. (Время местное).
РОТАЦИОННЫЕ машины набрали положенную скорость. Торопливо бегут по приемнику, складываются в пачки свеженькие номера газеты. Успели в номер! Приятно...
Вот он передо мной – уже немножко потрепанный, но бережно хранимый номер газеты «За Родину» от 16 сентября 1990 года. Седьмая страница. И репортаж, который стоил мне и моему командованию столько сил и нервов, что диву даешься, вспоминая те дни... Итак.
Репортаж с военного объекта, где приземлялся НЛО.
Необходимость сохранения государственной тайны не позволяет назвать конкретную точку на местности, где находится эта станция дальнего радиолокационного обнаружения. Ограничимся лишь подтверждением близости к городу Куйбышеву.
Необходимость дальнейших расследований и изучений этого явления не позволяет сделать окончательные выводы. Ограничимся лишь четко установленными фактами событий 13 сентября, которые нашли отражение в официальных документах.
Майор А. ДУПЛИН, начальник смены боевого дежурства:
– В начале первого часа ночи экран показал приближение к станции крупного летающего объекта. Яркость радиолокационной отметки была такова, будто на нас шел стратегический бомбардировщик. Расстояние до него было не более ста километров, и я сначала не осознал происходящего. Судите сами – до границы очень далеко, и откуда здесь могла взяться неизвестная цель, да еще такого масштаба, было совершенно непонятно.
По моей команде были произведены запросы автоматической системы опознавания. Старший сержант Микитенок немедленно доложил, что система вышла из строя – впечатление было такое, будто она «схватила» такой ответный сигнал, что не выдержали предохранители.
Планшетисты провели фиксацию цели, была уже подключена связь с дежурной сменой ПВО, и в этот момент «стратегический бомбардировщик» рассыпался. Бесформенное облако отметок стало напоминать стаю птиц.
– Может, это действительно были птицы? Осень, перелеты...
– Извините, но это – вопрос непрофессионала. Я семнадцать лет работаю на локаторах и, разумеется, в состоянии отличить стаю от летательного аппарата. Чтобы так «светиться» на экране при таком расстоянии, эти «гуси-лебеди» должны иметь оперение из кобальтовой стали!..
– Не обижайтесь, Андрей Леонидович. Но все равно как-то не верится – вдруг, ниоткуда, на экране появляется столь сильная отметка, потом – стая отметок, да еще сгоревшая система опознавания...
– Я не обижаюсь... Сам себе не верил. Но я ведь был не один – были другие наблюдатели. Кроме того, все зафиксировано приборами. Если командование даст «добро», посмотрим видеозапись с экрана и расшифровку фиксации...
Согласие было получено на удивление просто. Чувствовалось, что подполковник Ю. Головейко в некоторой растерянности – и от приближающейся комплексной комиссии, и от того, что посещение станции оказалось реальностью. Он был готов «крутить» эту запись кому угодно, даже корреспонденту, лишь бы получить ответ – что за «гость» оставил столь заметные следы на станции?
...Дисплей высветил яркую точку. Она вышла откуда-то снизу, но не сразу – словно проявилась, как на фотографии, набирая яркость и одновременно сдвигаясь к центру. В левом нижнем углу дисплея фиксировалось время – 00.07, 00.08... Через две с половиной минуты цель действительно рассыпалась – точек стало множество.
– Может, ложные отражатели? Есть же такие штуки на самолетах...
– Отражатели, выстреленные самолетом, имеют привычку падать вниз. Их отстреливают, когда идет ракета – в упор, на поражение. Но от луча локатора... Чушь!
Дальше было еще интереснее. На дистанции в сорок два километра цель «сошлась». Мощный локатор беспристрастно показал ее очертания – почти равнобедренный треугольник с плоскими гранями. Он мерцал. И очень знакомо...
– Что напомнило вам это мерцание? – прищурившись, спросил подполковник Ю. Головейко.
– Если честно, то похоже на... дыхание.
– Все так говорят... Но не это главное – обратите внимание на ритм. Он совпадает с работой локатора. И обратный луч слабее, значительно слабее посланного к объекту.
– А что это значит?
Юрий Петрович в сердцах чертыхнулся:
– Я нормальный земной человек, не псих, не шизофреник. Но это может означать только одно – «птичка» съедает наш луч. Ужинает...
Старший лейтенант В. ТОЛИТ, офицер радиолокационной станции:
– «Гость» перешел на полное поглощение наших волн на расстоянии примерно в пять километров.
– И что – пропал?
– Конечно, для нас. Мы же в бункере и видим все только на экранах. Когда он растворился на экране локатора, наверх вышла группа во главе с капитаном П. Лазейко. Он написал рапорт...
Из доклада капитана П. ЛАЗЕЙКО:
«Неизвестный объект прошел буквально у нас над головами, когда мы вышли из подземных сооружений. Высота до его днища была не более десяти метров. Мы его хорошо рассмотрели – ведь по периметру станции идет освещенное прожекторами ограждение, и здесь всегда довольно светло. Днище объекта было гладким, но не зеркальным. Похоже на толстый слой копоти. Каких-либо отверстий, посадочных устройств и иллюминаторов не заметили. Но вверх от объекта шли лучи света – три светло-голубых. Углы объекта слегка закруглены...»
Из доклада начальника караула старшего лейтенанта Б. ГОРИНА:
«Разводящий сержант А. Романов выставил очередную смену на посты и вернулся в караульное помещение. Отсутствовал вызов с поста № 4, где часовым был ефрейтор А. Блажис. Мы подождали еще несколько минут – может, задержался где-то? Но в 00.20 я принял решение: выслать на пост разводящего и двух караульных – Блажис на связь не выходил».
Из доклада сержанта А. РОМАНОВА:
«Нас послал начальник караула – сказал, что Блажис не звонит. Наверное, заснул. Идите и наведите порядок. Мы пошли, а Блажиса нигде нет. Ограждение целое, телефонные розетки в исправности, но Блажиса нет по всему периметру его поста. Я доложил старшему лейтенанту Б. Горину. И остался на посту – охранять вместе с другими часовыми. Нас было трое».
Из доклада старшего лейтенанта Б. ГОРИНА:
«Подняв караул «В ружье!», я усилил охрану всех постов и организовал поиски Блажиса. Спросил его товарищей, не собирался ли Арвидас убежать к себе домой, в национальную армию. Но я не верил, что он мог сбежать – служит уже полтора года, отличный солдат, хорошо стреляет и на политзанятиях молодцом. При нем был автомат, два магазина и шестьдесят патронов. Через полчаса поисков мне доложили с третьего поста: исчез еще один часовой – рядовой А. Вареница».
Майор А. ДУПЛИН:
«После доклада о всем происходящем по команде я принял решение лоцировать севший за оградой объект локатором ближнего действия. Успел заметить, что в концах треугольника находятся мощные источники радиоизлучения – после этого изображение пропало... ».
Капитан П. ЛАЗЕЙКО:
«Я не видел, когда развернулась антенна № 12 – заметил только вспышку. Она была внутри ограждения, и когда мы подбежали, двигатели валялись по сторонам, а сама антенна упала на бок и ярко горела. Как деревянная. Хотя она стальная».
...Сопровождавший меня офицер запретил вести фотосъемку, ссылаясь на секретность объекта. Антенна радиолокатора кругового обзора действительно была сожжена и свалена с системы наведения. Нижняя из двух антенн была на месте, а верхняя лежала на боку метрах в трех от остатков механизмов привода. Сам фургон, где собраны эти двигатели и редукторы, был оплавлен, краска почернела и вздулась пузырями. Самое жуткое впечатление производили алюминиевые детали антенны – они протекли каплями расплава. Офицеры инженерной службы единодушно утверждали, что стальные детали горели, словно под струей кислорода, – их толщина теперь не больше одного-двух миллиметров, а некоторые выгорели полностью. Но столь же единодушно инженеры не понимали, как они вообще могли гореть. И какой силы должен быть энергетический импульс, чтобы с дистанции в сто сорок три с половиной метра произвести подобные разрушения.
Ефрейтор С. ДУДНИК:
«Я стоял часовым на посту номер шесть и видел, как за внешнее ограждение прилетел треугольник. Большой – каждая сторона метров по пятнадцать. Ни окон, ничего видно не было – черный. Садился он с тихим шелестом, не очень быстро, и сверху – как вертолет. Толщина треугольника метра три – куда выше моего роста. Вспышка, которая сбила антенну за моей спиной, выходила из середины его борта. Дырок никаких там не было. Но он стрелял прицельно – иначе задел бы и меня – я был прямо на линии огня. Мне ничего, а антенну срубило. Она горела ярко».
Из доклада рядового П. БЕШМЕТОВА:
«Когда начался пожар на антенне, я прибежал к ефрейтору Дуднику – наши посты смыкаются. Он стоял возле колючей проволоки и держал под дулом автомата большой черный треугольник метрах в ста от проволоки. Я тоже изготовился к стрельбе, но Серега крикнул, чтобы я не дурил. «Глянь, что он может!» Тогда я понял, что антенну поджег треугольник. Мы не стали стрелять. И по уставу нельзя – он за линией поста».
Из доклада рядового П. БЕШМЕТОВА:
«Треугольник поднялся вверх через часа полтора – мы уже потушили антенну и траву. Начальник караула приказал всем вернуться на посты и проверить ограждение. Когда я подошел к складу хозвзвода, из-за угла вышел ефрейтор Блажис. Он удивился, что я хожу по его посту, потом заметил других и спросил: «А чего вы все здесь бегаете?»
– Я его спросил, где он был столько времени?
Арвидас засмеялся и говорит: закусывать надо. Он шел к телефонной розетке, чтобы сообщить о заступлении на пост».
Сержант А. РОМАНОВ:
«Ефрейтор Блажис нашелся через два часа после заступления на пост. Он ничего не видел, ничего не помнит и говорит, что все это время шел к розетке позвонить в «караулку». Треугольника не видел и обижается, что его разыгрывают».
Из доклада старшего лейтенанта Б. ГОРИНА:
«Одновременно с ефрейтором А. Блажисом появился на своем посту и рядовой А. Вареница. Он тоже ничего не помнит и убежден, что все это время был на посту. По его мнению, мы все появились, как в мгновенном кино, – нас не было, и вдруг все кругом бегают с автоматами. Наручные часы ефрейтора А. Блажиса отстают на один час пятьдесят семь минут, у рядового А. Вареницы – на один час сорок минут. Оба убеждены, что находились только на постах и несли службу. Особого внимания требует факт исчезновения номеров на автомате и штык-ноже ефрейтора А. Блажиса. Вороненый металл в этих местах чистый и ровный, как заводской. А номеров нет».
Майор А. ДУПЛИН:
– Пожалуй, единственный, кто из нас всех критически и трезво оценивает ситуацию, – это командир хозвзвода старший прапорщик Воронков Борис Афанасьевич. Старый служака посадил за ограждением множество помидоров – солдатам на салаты. Там было еще много поздних сортов, так вот – этот «гость» уселся прямо посреди старшинского поля.
Из доклада старшего прапорщика Б. ВОРОНКОВА:
«Тому казав, чому ж воны не стреляли в того треугольника? Помидоры подавив, антенну пожог, а его упустили. Ходатайствую о наказании виноватых часовых за помидоры и антенну».
Рапорт и позиция хозяйственного прапорщика могут вызвать улыбку. Я тоже улыбался, пока не сходил на это поле. Листья, стебли, помидоры – все изуродовано и расплющено. Впечатление такое, что они побывали под холодным объемным взрывом – огромное ударное давление, вмята даже каменистая земля. Но что поражает – измочаленные помидоры не брызгали! Все тихо растеклось по земле/словно удар был растянут на многие и многие минуты. Никаких отдельных вмятин от колес или опор. Но и на грунт днищем он не садился – многие кусты стоят, похожие на студень. Не сломаны, а изуродованы давлением со всех сторон.
Послезавтра, во вторник, приезжает комиссия. Будем надеяться, что ее работу и особенно выводы нам разрешат осветить в газете. И последнее. Я никогда не верил в НЛО. Но пощупал руками сожженную антенну, видел Блажиса и разговаривал с людьми. Не знаю, что это было.
Слово теперь – за учеными.
16 СЕНТЯБРЯ 1990 ГОДА.
14.20. (Время местное).
В КАБИНЕТЕ заместителя ответственного редактора полковника Гука раздается телефонный звонок.
– Здравствуйте, Михаил Иванович! Вас беспокоят из «Волжской коммуны». Мы по поводу материала в вашей газете: «На локаторе – звездолет». Там все точно, это не утка?
– Простите, но мы – серьезное издание...
– Вас поняли, спасибо!
КОЛЛЕГИ из гражданской газеты сочли излишним ставить в известность автора – на следующий день они без моего ведома и согласия полностью, один к одному, перепечатали наш материал. Я об этом узнал от жены, которой принесли газету в детский сад, где она работает.
– Таня, смотри, что твой муж написал! Это правда, да?
– Не знаю, спрошу у него...
Вот и все события в день выхода газеты. Не густо? На следующий день началось...
17 сентября 1990 года.
8.50. (Время местное).
ЗВОНОК. Поднимаю трубку.
– Здравствуйте. Пригласите к телефону капитана Рудзита.
– Слушаю вас.
– Говорит оперативный дежурный ПВО округа. Это где там такое приключилось?
– По открытой линии связи называть местность нельзя.
– Товарищ капитан, мне некогда вас уговаривать. Командование требует разобраться и доложить.
– У вас своя система и связи, и докладов. Я-то здесь при чем? Все, что я знал, вы уже прочитали. Добавить к сказанному мне нечего.
Дежурный положил трубку, буркнув что-то напоследок про упрямых журналистов.
8.56. (Время местное).
ДВА звонка подряд – оперативный дежурный по политуправлению Приволжско-Уральского военного округа и дежурный по управлению боевой подготовки. Тот же смысл, те же вопросы, тот же ответ.
9.05. НАЧАЛЬНИК отдела очерка и публицистики газеты «За Родину» подполковник Ю. Павленко советует:
– Заведи тетрадку, отмечай звонки. Потом вспоминать будешь – пригодится!
К этому времени звонков было уже пять...
К десяти часам заместитель ответственного редактора имел первый неприятный разговор с высоким начальством: звонил заместитель начальника политуправления округа полковник Н. К. Красный и интересовался: почему материал подобного рода пошел в печать без согласования.
Отвечать и оправдываться было бессмысленно, к тому же события лишь разворачивались...
Звонили не только мне: устали отвечать на вопросы другие корреспонденты из разных отделов. Каждый прочитавший считал своим долгом перезвонить в редакцию (если там работал знакомый корреспондент) и уточнить: что-нибудь новенькое появилось?
Ничего новенького появиться не могло.
12.40. (Время местное).
ЗВОНОК Юрия Сергеевича.
– Дима, кашу мы заварили крутую... Не пойму, как я – старый опытный волк, не подумал о последствиях. Как будем часть-то эту теперь прятать.
– А зачем ее прятать?
– Ты хоть немножко представляешь, где мы были?
– Ну, у локаторщиков»..
– Они разные бывают. Часть не окружного подчинения, так что скоро жди – «разборки» пойдут далеко сверху. Держись, но на меня ссылайся только в случае крайней необходимости. Я по своим каналам поддержу...
В тот момент я искренне не понимал, зачем мне может потребоваться поддержка старшего офицера госбезопасности. Но «старый опытный волк» оказался прав...
14.30. ЗАМЕСТИТЕЛЬ начальника военной цензуры округа подполковник Василий Иванович Казак:
– Ты представляешь, что наделал? Почему со мной не посоветовался? Моли бога, чтобы погоны не полетели...
– Это еще почему?
– По кочану! Ты даже не понимаешь, какой объект вскрыли!
– Там про объект вообще ни слова – там все про НЛО.
– Привязка к местности – есть. Задачи воинской части – прочитываются. Оборудование – ясно. Надо же было столько ошибок накрутить! Что мне теперь делать – на «красную черту» тебя переводить? Ты, Дима, не обижайся, но так и сделаем: обязаны. Другого выхода нет. Так что будешь фигурировать в Генштабе в списке нарушителей правил цензуры...
И вообще, я бы на твоем месте сейчас куда-нибудь в командировку поехал. Иначе съедят... Кстати, тебе майора когда получать?
– Документы вроде уже ушли.
– ?! Ну, тогда ходи капитаном... Как ушли, так и придут. Помяни мое слово...
Не успел обдумать сказанное цензором, как вызывает полковник Гук. Михаил Иванович был явно расстроен.
– Сейчас вызвал по телефону командующий. Я ему объяснил ситуацию... Короче, будем с тобой ждать взысканий. Готовься.
Командующий войсками Краснознаменного Приволжско-Уральского военного округа генерал-полковник Альберт Михайлович Макашов по телефону был сух и деловит:
– Проверка показала, что в частях вверенного мне округа никаких подобных происшествий не случалось. Корреспондента за подготовку непроверенного материала накажите своей властью, а что касается вас... Я приму решение, товарищ полковник.
– Товарищ командующий, эта часть – не окружного подчинения!
– Вы поняли мое распоряжение? Выполняйте.
Альберт Михайлович Макашов окружную газету читал ежедневно и задачи редакции зачастую ставил лично. Мы прекрасно понимали, что мимо его внимания подобный материал пройти не может. Но такой реакции... Честно говоря, даже близко не ожидали.
О звонке командующего уже знали. Сочувствовали, хлопали по плечу: мол, держись, старина. Перемелется – мука будет. Те, кто поопытнее, вздыхали:
– Эх, не успел ты майора получить... Теперь будешь с выговором еще год маяться! И зачем оно тебе надо было?
Действительно, зачем?
Затем, что работа такая...
18 сентября 1990 года.
7.00. (Время московское).
РАДИОСТАНЦИЯ «Маяк» передает последние известия. Одно из сообщений прозвучало так:
«Газета «Рабочая трибуна» информирует, что 13 сентября в районе города Куйбышева произошел инцидент, связанный с посещением одной из войсковых частей неопознанным летающим объектом. Оставлены материальные следы посещения, есть повреждения военного оборудования. Группа ученых заинтересовалась происшествием и обратилась к военным властям с просьбой о посещении воинской части».
Это сообщение повторно передавалось в 11 и 12 часов дня.
Около 8 часов утра дикторы Центрального телевидения (1-я программа) на фоне фотоснимка «бельгийского треугольника» передали по всей стране:
– Ночью тринадцатого сентября неподалеку от города Куйбышева зафиксировано появление неопознанного летающего объекта. По сообщениям местной печати, которое подтверждено корреспондентской сетью ряда центральных изданий, на этот раз мы имеем дело с объектом, подобным широко известной аномалии в небе Бельгии – так называемым «бельгийским треугольником». Авторитетная комиссия, в том числе представители научных учреждений Ленинграда и Москвы, готова приступить к работе на месте происшествия. Дело осложняется лишь тем, что здесь затронуты интересы Министерства обороны – инцидент произошел на территории, находящейся в его ведении. О дальнейшем развитии событий наша программа обязательно проинформирует вас, товарищи телезрители.
Сюжет сменился, а у меня в голове калейдоскопом поплыли все предупреждения опытных старших товарищей – и госбезопасности, и военной цензуры: «Учти, ученых туда не пустят, а козлом отпущения сделают тебя...»
По дороге в редакцию с трудом отыскал в киоске газету «Рабочая трибуна». Распространяется она и за рубежом – поэтому резонанс напечатанного в ней сообщения представить было нетрудно.
На первой странице, внизу, красовалась довольно объемная информация собственного корреспондента газеты. В ней сжато и точно, весьма профессионально была пересказана суть моего репортажа. И последовал первый укол: «Никаких комментариев о происшедшем событии военное руководство не дает. Вопрос о посещении корреспондентами этой воинской части не решен. Будем надеяться на лояльность военных?»
В тот момент, складывая в папку под названием «НЛО имени Димы» первый печатный отклик на свой материал, я еще не знал, что агентство «Франс пресс» со ссылкой на «Рабочую трибуну» уже разнесло по своим корреспондентским отделениям информацию о событиях под Самарой. Западные коллеги наших уфологов среагировали мгновенно: немудрено, при их-то техническом оснащении...
11.00. (Время местное).
ЗАСТЕГИВАЯ плащ, полковник Гук кратко сказал:
– Вызывает командующий... Никуда не отлучайся, жди команды. Похоже, мы влипли в неприятную историю...
На телефонные звонки отвечали всей редакцией. Не все записал: настроение было явно нерабочее. Еще бы – дамоклов меч над головой, и причем – безвинно. Но работать все равно надо. К обеду не выдержал, позвонил своему другу капитану Н., сотруднику управления кадров округа.
– Саша, как там с моим званием?
– Я же тебе говорил – документы в Москве, жди приказа. Слушай, а как ты с этим звездолетом?..
– Вот потому и звоню. Часть оказалась – не приведи, господи... Могут «звездочку» тормознуть?
– Ну что я тебе скажу... Могут, если уже не подписано. Не паникуй раньше времени, я звякну кое-кому в Москве, уточню. Хотя... Тут уже слушок прошел нехороший – мол, Альберт Михайлович что-то высказал...
Штабной, дипломатический пиетет мне был частично известен. И сказанное другом следовало понимать как один из наиболее худших вариантов: с командующим шутки плохи. Власть колоссальная, и рядовой капитан, которых в подчиненном округе тысячи, будет этой властью смят мгновенно.
Прибыл Михаил Иванович Гук. Был спокоен, сдержан, хотя все прекрасно понимали: ничего утешительного командующий ему не сказал.
– Задача такая. До трех часов продумать и доложить командующему систему опровержения.
Я открыл было рот, но Михаил Иванович жестом остановил и устало посмотрел в глаза:
– Это приказ... Хотя я все понимаю. Приказ превыше наших с тобой амбиций.
– Перед всеми заявить, что я дурак и таким родился? – обреченно спросил я и услышал в ответ:
– Вот именно этого и не надо. Давай думать...
Первая идея была такая: дать информацию о том, что при наборе и верстке из-под заглавия выпало название жанра: научно-фантастический рассказ. Идея отпала быстро – заголовок в репортаже был сделан с помощью клише, а из него выпасть что-либо не может принципиально...
К тому же на такое не согласились бы ни дежурный, ни его помощник, ни работники типографии: верстальщицы, корректоры. Такой ляп – это же ЧП! Да и подставлять под удар женский коллектив – не по-офицерски. Короче, идею отмели в зародыше. Стали думать дальше.
Раздумья были прерваны очередным телефонным звонком:
– Да... Слушаю вас... Он как раз здесь, у меня... Не надо? Понял... (Уже мне: записывай!)... неточная интерпретация фактов... искаженное восприятие действительности... породило влечение к дешевой сенсации... (Пиши! Потом разберемся!)... необходимость дальнейшего расследования... превратила репортаж в юмористическое произведение научно-фантастического характера... Приносим извинения, многочисленным читателям и объявляем о том, что виновные в тенденциозной подаче фактов будут строго наказаны... (Пиши, говорю! Сейчас не время и не место разыгрывать оскорбленную невинность!).
Я добросовестно писал. Приказ – дело святое...
К чести Михаила Ивановича надо сказать: уже позже я узнал, что в кабинете генерал-полковника Макашова он держался буквально до последнего. До тех пор, пока не был сражен таким фактом.
Примерно около 11 часов (через сорок минут после распространения информации агентством «Франс пресс») посольство Бельгии в Москве официально (!) обратилось в приемную Министра обороны СССР с просьбой: разрешить группе экспертов Национального уфологического общества Бельгии посещение пострадавшей воинской части.
Из приемной немедленно вышли на связь с командующим войсками округа и предложили:
– Подготовьте встречу, едет группа зарубежных ученых.
На что последовал ответ:
– Указанная воинская часть в моем подчинении не находится, вопрос решайте компетентными органами...
Аппарат министра обороны начал «решать вопрос», и «компетентные органы» среагировали еще быстрее, чем бельгийцы и французы:
– Ничего не было, никого не принимать и в часть не пускать.
Первые три слова и дали толчок эпопее, которая называется: «Ничего не было и быть не могло... »
Именно поэтому первый вариант предстоящего газетного опровержения лично продиктовал командующий войсками Краснознаменного Приволжско-Уральского военного округа. В моей (да и не только, наверное, в моей), практике это был первый и единственный случай, когда генерал-полковник был автором заметочки в 20 строк...
Тем не менее вопрос был решен однозначно: дать опровержение и, по возможности, наиболее убедительное.
Как только выяснилось, что техническая ошибка исключена, разговор пошел о редакции продиктованной генерал-полковником Макашовым заметки-опровержения. По целому ряду причин она не подходила: и главная была в том, что в репортаже я опирался на реально существующих офицеров, солдат, сержантов и официальные документы. Рапорт в военной системе всегда считался документом официальным и принимался не то что газетой, а даже военной прокуратурой: против лома нет приема...
Значит, надо было найти ход, который свел бы на нет все эти рапорты.
Ход нашли с помощью ныне уволившегося в запас моего коллеги, капитана Юрия Русакова:
– А с чего вы взяли, что антенну зажег НЛО? Там что, без его участия гореть нечему?
Подняв технические справочники, убедились: система наведения локатора изобилует электродвигателями, мощными редукторами, системами привода и стабилизации. В редукторах есть машинное масло, которое может воспламениться, а искру для этого вполне может обеспечить любой из множества электродвигателей.
Отсюда все и пошло: по каждому пункту рапортов мы старательно подыскали наиболее возможные и правдоподобные варианты объяснений. Хотя... Одновременное нашествие кабанов на помидоры, пожар антенны и пропажа часовых, плюс гроза и невнимательность наблюдателей, да еще совместно с неисправностью регистрирующей аппаратуры – это было уже слишком. Но деваться некуда, и мы составили довольно приличный текст.
Ознакомиться с ним выразил желание лично командующий.
Резюме последовало быстро: оставить, принять за основу и добавить... юмора. База для юмора – рапорт незабвенного старшины Воронкова: про помидоры и антенну.
Так и решили.
Опровержение вышло в следующем номере, но это было все равно, что пытаться потушить пожар чайными ложками. В это опровержение уже никто не поверил, поскольку элементарная несогласованность действий различных инстанций породила множество вопросов. Где-то утверждали, что такой части нет вообще. Другая инстанция добросовестно докладывала, что часть есть, но происшествия в ней не было. Третья всю вину валила на меня, не приводя вообще никаких аргументов. Еще более высокая инстанция в лице командующего войсками ПВО страны генерала армии Третьяка в интервью одной из центральных газет:
– Все это – досужая выдумка корреспондента. Капитан захотел дешевой популярности и написал... Никакие антенны во вверенных мне войсках не горели...
Еще бы – после пролета Руста разве может что-либо гореть?!
А насчет популярности... До Гиляровского или Максима Пешкова (в Самаре) мне очень далеко. И НЛО бы не помог добраться до их уровня. Уж для того, чтобы это понимать, у меня ума хватило бы...
17.00. (Время местное).
ОПРОВЕРЖЕНИЕ готово. Неведомая, но властная рука уже проинформировала моих коллег, в том числе и из центральных изданий: будет текст опровержения, перепечатайте без ссылок и бесед...
Не тот случай: если до этого звонки шли в основном от читателей, то вечером телефон взорвался от вопросов коллег:
– Зачем тебе это надо было? (Те, кто подоверчивей).
– Держись, старик, мы еще найдем концы! (Те, кто поупрямей).
– Вы не могли придумать что-либо поубедительнее в своем опровержении? (Те, кто опытнее).
Вечер и окончание рабочего дня дали отдых. Ненамного: у дверей квартиры встретила непонятная личность, в затрапезном плаще, но с информацией. До сих пор неясно, откуда и как был выяснен мой домашний адрес, и, во-вторых, откуда «личность» располагала такими данными о событиях предшествующих суток. Тем не менее предложение было поставлено довольно конкретное:
– Мы платим за блокнот с записями. Ты все забыл, делаешь из себя придурка и покупаешь новый мебельный гарнитур.
– Да пошел ты!
– Ну, капитан, не пожалей...
Личность растаяла во мгле, а меня до сих пор смущает вопрос: кто так грубо и неэтично пытался «сработать?» Маньяк? Псих? Агент? Короче, угроза оказалась пустой, а блокнот до сих пор при мне – и единственный, кто его видел – это съемочная группа небезызвестного документального фильма «Планета инопланетян». Маленькая деталь: мой блокнот растет в цене, как ваучер. Неделю назад за него предлагали уже дойчмарки. Но... если честно, я подожду: еще не вечер!
19 сентября 1990 года.
7.30. (Время местное).
ИНФОРМАЦИЯ местной радиостанции: «По нашим сведениям, в управление лесного хозяйства Самарской области поступило сообщение от лесника-обходчика одного из хозяйств Кинельского района. В ночь с 13 на 14 сентября в зоне его ответственности был внезапно вывален лес – аккуратной окружностью диаметром в 20 метров».
8.40. (Время местное).
ЗВОНОК ИЗ УФЫ
– Вас беспокоит комендант Уфимского гарнизона майор Семенов. В ночь с 14 на 15 сентября в районе города Уфы замечено присутствие неопознанного летающего объекта. По описаниям очевидцев, очень похож на НЛО из-под Самары...
В течение дня подобных сообщений поступило в редакцию шесть: три из Самарской области, три из близлежащих районов и республик: Башкортостана, Оренбургской области и Марий Эл. Все до одного наблюдатели фиксировали идентичность наблюдаемого объекта с НЛО, посетившим воинскую часть.
11.20.
РОТАЦИОННЫЕ машины в очередной раз выбросили на приемный механизм партию газет. Тираж шёл, и на последней странице ярко чернело наше «опровержение»...
16.00.
СЛУЖЕБНОЕ совещание в редакции.
– Зачитываю приказ по редакции номер... от 18 сентября 1990 года.
...За халатное отношение к проверке поступающих материалов и бездоказательность информации... (помните – в части, касающейся...) капитану РУДЗИТУ Д. Л. объявить предупреждение о неполном служебном соответствии.
...Начальнику отдела подполковнику Павленко объявить... выговор.
...Дежурному по номеру подполковнику Волостных В. И. объявить выговор.
Помощнику дежурного по номеру капитану Русакову Ю. В. объявить выговор...
И так далее, и тому подобное. Точки над «и» расставлены, дискуссия прекращена.
НЛО не было и быть не могло...
17.00. (Время местное).
ОЧЕРЕДНОЙ ЗВОНОК.
– Дима, ты?
– Здравия желаю, Юрий Сергеевич!
– Что, уже вломили?
– Естественно... Несоответствие.
– Скажи спасибо, что еще не хуже. У нас тут такая заваруха... Короче, Дима: про меня пока забудь и поверь: я работаю, прикрывая сзади и с флангов. А спереди отбивайся сам. Я не Господь Бог. Держись! Если что, я позвоню...
Звонок от Юрия Сергеевича действительно раздался. Междугородный. Семь месяцев спустя. Из Киева...
– Ты пока живой?
– Живой.
– Поздравляю майором...
– Давно уж майор.
– А помнишь?
– Помню...
– Ну, то-то... Не обижайся, старик: в шахматы играешь? Если играешь, то знаешь: фигуру в жертву ради победы...
– А кто победил-то?
– Это не наша с тобой забота!
20 сентября 1990 года.
9.05. Служебное совещание.
– ТОВАРИЩИ офицеры. Я собрал вас, чтобы предупредить о более тщательной проверке фактов в своих материалах. Вчера вы ознакомились с соответствующим приказом, а сегодня я обязан неофициально добавить: «виновник» бывшего торжества капитан Рудзит Дмитрий Львович может и не получить очередного воинского звания «майор». Как видите, не всегда красиво поданный журналистский факт играет на руку его автору...
10.00. (Время местное).
ВАХТЕР с первого этажа вызывает по внутреннему телефону:
– Дмитрий Львович, к вам пришли...
Так я познакомился с Владимиром Ивановичем Тюриным-Авинским...
ЗНАКОМЬТЕСЬ;
ТЮРИН-АВИНСКИЙ Владимир Иванович. Кандидат геолого-минералогических наук. Научный работник. Проблемами уфологии занимается свыше 15 лет. Неоднократно посещал с этой целью Бельгию, Соединенные Штаты, другие государства. Один из самых авторитетных и уважаемых профессионалов-уфологов на территории России.
О чем они говорили с заместителем ответственного редактора – тайна за семью печатями. Но после первой беседы он ненавязчиво вызвал меня в коридор. И в течение часа убеждал: «Держись! У меня есть связи в Генштабе, в центральных управлениях госбезопасности и т. д., и т. п. – в обиду не дадим, только не сдавайся и не пиши собственных опровержений... »
В эти дни он был единственным, кто поддержал меня полностью и безоговорочно: потому что как профессионал понимал: придумать такое можно только в сумасшедшем доме.
После нашего смехотворного «опровержения» появился реальный шанс исполнить данную свыше установку: «ничего не было и быть не могло».
Три звонка подряд – от московских корреспондентов «Рабочей трибуны» (они, собственно, и заварили кашу на международном уровне), «Комсомольской правды» и «Известий» ясности не добавили. Их всех интересовало одно: кто автор... опровержения. Лишь после этих звонков мы поняли, что сработали грубо и неубедительно: такому лепету мог поверить кто угодно, только не профессионал.
Спустя полгода это с блеском подтвердилось в газете «Голос».
ЗНАКОМЬТЕСЬ:
«ГОЛОС». Общественно-политический еженедельник. Место издания – Москва. Выходные данные: «Свободная трибуна журналистов». Редакционная коллегия: Игорь Бондаренко, Олег Лосото, Лидия Лукьянова, Владимир Познер, Василий Селюнин, Владимир Цветов, Олег Шалашный.
Не знаю до сих пор, как расценивать крупную (самую объемную в номере 2) публикацию, посвященную самарскому НЛО. Или это статья в мою защиту, или...
Автор материала – журналист и ученый Владимир Лаговский. Оставим в стороне неточности типа «на ковер вызывал сам командующий округом». Не тот уровень – со мной «разбирались» на дистанции телефонного звонка и через мое непосредственное командование. Но аргументы опытного журналиста насчет нашего «опровержения» приведем полностью.
«После вызова «на ковер» главный «виновник торжества» капитан Рудзит предложил такую интерпретацию событий:
– На самом деле ничего сверхъестественного не произошло. Антенна действительно горела. (Так, отметил я про себя (В. Лаговский) – значит, все заявления командования о том, что «происшествия вообще не было», не соответствуют действительности).
– Возможно, замыкание произошло в системе блока двигателей, – продолжил капитан. – Разлилось масло. И вспыхнуло. Вот свидетелям и показалось, что горит металл... »
Авторское отступление
БУДЬ Лаговский инженером, он тут же поставил бы меня на место: или льётся масло, или искрят электродвигатели. Одновременность такого события примерно равна нулю. К тому же – о чем мы втайне мечтали, расписывая опровержение – никто, в том числе и В. Лаговский, не вспомнил о недоумении военных инженеров: как умудрился прогореть жаропрочный металл в остове антенны? Тем более, что двигатели внизу, а сам корпус отражателя на несколько метров выше... Но – проскочило, а большего в тот день я и желать не мог...
– А куда люди пропали на два часа?
Темно было... Суматоха!
Авторское отступление
ОПЯТЬ спасает невнимательность коллег. Часовой Арвидас Блажис пропал за сорок минут ДО СУМАТОХИ – пока ничего не горело, и никто ничего не давил... К тому же такое допущение прямо оскорбляет начальника штаба части и иных лиц, прямо или косвенно ответственных за охрану объекта. Даже если забыть о них, есть такая весомая книжка, как УГКС. Для непосвященных расшифровываем: Устав гарнизонной и караульной службы. Единственный документ, который никаких сомнений в своей требовательности не вызывает уже лет двести... А там четко сказано, когда и как, через какой промежуток времени часовой обязан выйти на связь с караульным помещением. Иначе – «Караул! В ружье!» И – боевая тревога с поиском и соответствующими последствиями. Но мой столичный коллега явно в армии не служил, и очередная версия благополучно «проскочила».
– Правда, что у них часы отстали?
– Правда... Но мало ли отчего это бывает?»
Тут возразить нечего до сих пор: часы – дело ненадежное. Бывает, барахлят даже особо защищенные штурманские хронометры на авианосцах...
– Кто первый произнес слово «треугольник»?
– Служащие части произнесли. Сейчас говорят, что начитались газет, вот и пригрезилось... »
Авторское отступление
ХОТЕЛ бы я увидеть часть, где солдат может спокойно начитаться об НЛО! Второй аспект: слово «треугольник» произнес не кто иной, как сам командир части и вторивший ему майор А. Дуплин – тот самый, кто вышел на поверхность из бункера и над чьей головой это «нечто» совершило свой неспешный пролет. Третьим, кто говорил о «треугольнике», был офицер госбезопасности С. Тот самый Юрий Сергеевич, который и сосватал меня во всю эту историю.
«– Офицеры еще говорили, что объект пролетал над их головами, видели черную поверхность днища. Показалось?
– Скорее всего. Дождь шел. Какая-нибудь туча их попутала. Кругом – прожектора. Их свет вполне мог преломиться в облаке и создать впечатление, что лучи испускает объект».
Авторское отступление
ЭТОЙ частью «опровержения» можно справедливо гордиться. Я, конечно, не метеоролог, но к этому пункту у всех претензий меньше всего. Лишь один человек усомнился: как прожектора умудрились испускать лучи вертикально вверх, будучи нацеленными на освещение ограждения постов, то есть вниз? Но в тот момент его возражений никто не услышал.
– Тогда что же видели на экране радаров?
– С этим сложнее. Но можно объяснить так: бывает, в вакуумных трубках появляются свободные импульсы. Эти лучики могут высветить отметку, почти как от реальной цели. Импульсы затухают, и кажется, что обратный луч слабеет – вроде бы объект поглощает подсвечивающие его волны».
Вот тут-то более опытный и умудренный жизнью коллега наконец меня поймал. На слове «можно объяснить...»
– Было или «можно объяснить»?
Находясь в логическом углу, защищаться трудно, и я честно предложил:
– Давайте напишем так: собрал непроверенные факты и тенденциозно их обобщил. Эта формулировка согласована.
– С кем? – прозвучало в ответ.
– Давайте не будем... – вздохнул я, что в статье В. Лаговского прозвучало по сути верно:
«Снизив голос, капитан добавил: Поймите, не могу я... »
21 сентября 1990 года.
ПАПКА под названием «НЛО имени Димы» пополнилась еще восемью публикациями: друзья присылали мне вырезки или целые газеты из Свердловска (Екатеринбурга), Новосибирска, Кемерова, Ульяновска, Тольятти, Лениграда (Санкт-Петербурга), Москвы и Минска. И в каждом – подчеркиваю – в каждом материале были дополнительные факты, по времени и по месту непосредственно привязанные к описанной мною аномалии. Тем не менее...
Два звонка из Москвы – от различных должностных лиц системы ПВО страны.
Торопливо выслушав мои заверения о том, что эта часть к их системе отношения не имеет, один полковник высказался так:
– Дорогой, из-за твоей статьи два хороших мужика получили крутые взыскания... Не обижайся, но мы постараемся сделать крайнего именно из тебя.
Второй был более вежлив:
– Ну зачем тебе это было нужно? Ну скажи ты ТАССу, что все выдумал! Меня тут уже достали ваши братья-писаки... Сколько можно от них отпихиваться?
Отпихиваться на разных уровнях пришлось не только от коллег-журналистов. Несмотря на все связи, Владимир Иванович Тюрин-Авинский так и не смог получить «добро» на посещение многострадальной воинской части. Хотя о ее существовании он сумел узнать точно и однозначно...
Его товарищи-ученые были не менее настойчивы, тем более – имея за спиной поддержку от уфологических обществ за рубежом. Но они уперлись в глухую стену.
Папка росла и пухла, хотя я на своем опыте убедился: вечных сенсаций нет. Пик пришелся на третий-пятый дни после публикации. Потом другие события отодвинули на задний план посадку НЛО. Как шутили мои товарищи в редакции:
– Тебя сейчас спасет только вторжение США в Ирак...
Но Буш не спешил, Хусейн тоже, и отголоски описанного события продолжали будоражить размеренную редакционную жизнь.
Звонки, телеграммы, письма-предложения из уфологических обществ Уфы, Екатеринбурга, Перми, Саратова, Ленинграда, Брянска. А что я мог добавить? Разве только то, что с автомата Блажиса пропал номер? Вообще уже чертовщиной какой-то пахло – этого только не хватало...
26 сентября 1990 года.
НАКОНЕЦ-ТО, после «раздачи пряников», удалось последовать совету старшего товарища и уехать в командировку. Думал, хоть там оставят в покое с этим НЛО, из-за которого было столько неприятностей.
В командировку ехал уже спокойно: друг из управления кадров все-таки дозвонился до своего друга в Москве. И я узнал поразительную вещь: приказ о присвоении очередного воинского звания «майор» был подписан... 16 сентября! В день выхода газеты... Еще бы на сутки позже, и ходить бы вашему корреспонденту капитаном долго и упорно. Как у Высоцкого. Помните: «Капитан, никогда ты не будешь майором!».
Тем не менее приказ в округ пока не пришел, на плечах четыре маленькие звездочки, впереди – столица Башкортостана.
Как меня «вычислили» – не знаю. Но нашли – три представительных джентльмена из республиканского уфологического общества.
Именно один из них предложил красивую версию о пропавшем номере на автомате:
– А зачем было дублировать номера?
– Дублировать?
– Объект вернул не автоматы. Точнее, автоматы, но не те. Идеальную копию.
– А номера? Что, трудно скопировать при условии «идеальности»?
– Понимаете, номер никакой функциональной нагрузки, с точки зрения механики, не несет. Автомат – механизм. И копировали именно механизм, а не царапины, которые, даже с нашей точки зрения, могут сложиться в цифру совершенно случайно. На боевые характеристики оружия его номер влияет?
– Нет...
– Вы, конечно, меня извините – я в армии не служил. Для вас номер – это, может быть, и важно, а для меня, как инженера, что он есть, что его нет. По-моему, такая логика в данном случае единственно возможна.
В. И. Тюрин-Авинский: «Логика? А что мы знаем об их логике? По крайней мере, глупо и самонадеянно рассчитывать, что они оперируют теми же логическими посылками и категориями, что и мы... Уровень не тот!»
И, по-моему, Владимир Иванович абсолютно прав...
18.05. (Время московское).
ОПЯТЬ встреча с джентльменами из Уфы. В магнитофон вставляют видеокассету: съемка проходила через сутки после событий в воинской части.
Лес. Ночь. Луна. Поэзия! Только русалок не хватает... И нечто, зависшее над лесом, крутнувшееся и пропавшее.
Далее – откровение:
– Мы снимали этот объект на фотопленку. Проявили – пусто! Лес есть, луна есть, объекта нет... Только видеокамера и зафиксировала. Что это было?
– Боже ты мой, а я откуда знаю, что это было?
И вообще я заметил интересную особенность: после публикации репортажа многие стали говорить со мной, как с экспертом в области уфологии и экстрасенсорики. Можно подумать – если я бродил возле подавленных помидоров, так стал специалистом по контактам с Внеземельем...
ЗНАКОМЬТЕСЬ:
БЛАЖИС Арвидас Рихардович. Литовец. До призыва в армию проживал на хуторе близ Шяуляя. Потомственный крестьянин, образование – 8 классов и курсы трактористов-механизаторов. Излишней фантазией не обладает, немногословен, исполнителен.
ПОСЛЕ случая на посту относиться к нему в роте охраны стали с некоторым подозрением. Вроде и не могли ожидать от Арвидаса самоволки, тем более – с поста, но... чем черт не шутит! Мало ли что может измениться в человеке за полтора года службы. А до конца поверить в его исчезновение не могли (или не хотели) – люди-то все нормальные, воспитанные без участия домовых, леших и прочей аэрокосмической (и доморощенной) нечисти. Ну, часы стояли... Ну, умудрился уйти и вернуться сквозь двухрядное заграждение безо всяких следов. Ну, номер с автомата... Последний факт убивал всех напрочь – придумать логическое объяснение, без вмешательства нечистой силы, никак не получалось. Потому лучше – просто забыть.
Как бы то ни было, Арвидас благополучно дослужил оставшиеся полгода и вернулся в родной дом. Не скажу, что часто вспоминал о нем: долго вертел в руках почтовый конверт, разбирая обратный адрес. Потом понял, от кого письмо, и удивился: почему, спустя год, ефрейтор запаса Блажис вдруг вспомнил обо мне...
14 октября 1991 года.
ПИСЬМО было, по сути, просьбой о помощи. Поскольку Арвидас русским языком (равно, как грамотой) владеет не на уровне Чехова, позволю себе изложить обработанный вариант его послания.
«Здравствуйте, товарищ капитан. Наверное, вы меня уже забыли. А я помню, потому что вы были один, кто не побоялся написать про нас и про ту штуку, которая садилась в части. Сам я ее не помню. Вообще ничего не помню. Только вспышка, и вокруг сразу бегают наши ребята-караульные. Остальное мне уже рассказывали – и не знаю, чему верить, чему нет. А пишу вам потому, что мне нужен совет: куда обратиться? В Вильнюсе у вас, наверное, есть знакомые врачи. Дело в том, что после того случая, вот уже полгода, у меня что-то странное с руками. Иногда могу «намагнитить» стакан с водой и держать с боку ладони. А еще важно – у мамы очень сильно и часто болит голова. Так стоит мне провести у нее по вискам руками – вся боль сразу уходит и несколько дней вообще ничего не болит.
Ходил в нашу школу, к учителю физики, показывал ему, как прилипает стакан. Но он сам ничего не знает и в ту штуковину в части не верит. Говорит, я просто поздно такие вещи за собой заметил. Но я-то знаю, что ничего подобного никогда не умел. Напишите, куда мне обратиться. Я вас очень прошу.
А про ту штуку я дома уже никому не рассказываю. Все смеются – говорят, перепился там в России...»
Вот такое письмо. К сожалению, в Вильнюсе нужных контактов у меня не было, и я написал ему два адреса в Риге. Просил сообщить о последствиях поездки туда. Но с тех пор от Блажиса вестей нет. Может, выяснил. Может, нет. Интересно бы узнать, но – заграница...
22 декабря 1991 года.
СНОВА письмо. На этот раз – на официальном бланке Московского объединенного уфологического центра и Координационное совета нетрадиционных исследований. Его автор, инженер Владимир Макарычев, просил у меня дополнительную информацию по поводу поглощения НЛО лучей радара. Не будучи специалистом, посоветовал ему полистать подшивки журнала «Техника и вооружение» – видел там статью об американских самолетах-невидимках. Совет пошел впрок – спустя месяц от Макарычева пришла вырезка из газеты «Молодежный вестник».
Приведу лишь те абзацы, которые непосредственно касаются нашего самарского объекта.
«Неоднократные ссылки на способность НЛО поглощать лучи локаторов прямо указывают на технологию «Стелс» – ту самую, что активно применяется американцами на истребителях «А-117» и бомбардировщиках «В-2» – так считают многие.
Тем не менее новые факты, в том числе и известный НЛО в районе Самары, заставляют усомниться в столь логически простом решении вопроса. Дело в том, что самолеты-невидимки типа «Стелс» не столько поглощают, сколько рассеивают лучи локаторов – их обшивка выполнена под такими углами, а корпус имеет такую форму, что на приемную антенну локатора обратный луч практически не попадает. Непосредственно на поглощение волны ориентировано лишь 10-12 процентов всех технических ухищрений.
В случае же под Самарой, равно как и над Байкалом, равно и как за трое суток до того – в Бельгии, объект произвольно, подчеркнем – ПРОИЗВОЛЬНО, меняет свою способность отражать лучи. Как оптические, так и иных диапазонов. А это уже не зависит от формы или поглощающей обшивки. Вывод может быть единственным: структура материала, из которого изготовлены НЛО, обладает способностью к мгновенным изменениям. Именно на глубинном, кристаллическом уровне. Американцам, впрочем, как и всем остальным землянам, такие материалы и не снились...»
Как видим, изучение нашего феномена, хотя и умозрительное, все-таки продолжается. И приятно сознавать, что вся нервотрепка не пропала впустую – хоть где-то, хоть как-то, хоть маленьким фактиком, но наш репортаж помог и помогает ученым разобраться в самой популярной загадке века – НЛО.
P. S.
20 ноября 1992 года.
– Товарищ полковник, я хотел бы получить у вас разрешение на посещение одной воинской части...
Полковник Н. понял мгновенно:
– Извини, Дмитрий, но ты уже разок там побывал. Хорошего понемножку, а твоих репортажей – и одного хватило. Досыта.
– Так успокоилось же все, товарищ полковник!
– Наивный?.. Не поедешь туда. И вообще, забудь ты к лешему про свой треугольник.
– Не мой он, общий...
– Тем более – забудь. Без тебя разберутся.
Значит, все-таки разбираются? Хочется верить. Ведь это означает одно: ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!
(©) Рудзит Дмитрий Львович
Спецвыпуск газеты «Волжская Заря», Самара, 1993 г.